Телепатия у животных
Известно очень много строго документирован¬ных исследований, подтверждающих явление теле¬патии у животных, но непонятно, как она происходит. Когда кошка или собака, или другое животное неотрывно смотрит на вас, прямо в глаза, так выразительно и настойчиво, словно вот-вот заговорит, — это как раз и означа¬ет, что монолог уже идет, обращение, тирада, сроч¬ная телеграмма уже передается в виде телепати¬ческого сообщения. Расскажем о некоторых случаях телепатии между человеком и животными. В литературе V описано, как любимая собака знаменитого дрессировщика В. Л. Дурова по кличке Лорд выполня¬ла его мысленные приказания. Опыты проводились В. Л. Дуровым совместно с известным уче¬ным-психиатром В. М. Бехтеревым. В. Л. Дуров находился в комнате вмес¬те со всеми участниками эксперимента. Он подзывал к себе собаку, брал руками за морду, смотрел, ей в глаза и отдавал мысленный приказ принести г из дальней комнаты свою левую или правую туфлю, что Лорд без промедления выполнял. Из описания подобного опыта следует, что обученные животные способны выполнять мысленные приказания человека, когда он находится рядом с ними или на значительном расстоянии от них вне поля зрения. Любопытный эксперимент поставил зоолог Морис Бэртон со своей собакой-боксером по клич¬ке Джесон. Он дождался, пока собака заснет в кресле, и затем попросил свою дочь, которая была в другой комнате, позвать мысленно Джесона в определенное время. И в точно назначенное вре¬мя, о котором они договорились, собака просну¬лась и убежала к дочери.
Согласно опросу, проведенному в Англии и США, 48% владельцев собак и 33% вла¬дельцев кошек считают, что животные способны отвечать на их мысли и безмолвные команды. Исследования Р. Шелдрейка по изучению не¬обычных способностей животных продолжаются более пяти лет, в ходе которых он пришел к выво¬ду о наличии у них трех видов способностей — телепатии, чувства направления и предчувствия. Вот несколько примеров, приводимых исследова¬телем. Жена одного известного ученого из Калифорнийского университета в г. Беркли со¬общила, что если ее серебристый кот Вискинс бро¬сается к телефону и садится у самой трубки, то это означает одно — ее супруг сейчас подошел к теле¬фону и будет звонить домой. Кот Вискинс точно знает время, когда его хозяин будет звонить домой по телефону, даже если он находится в поездке по Африке или Южной Америке. Интересно, что кот не реагирует на телефон, если ожидается звонок какого-либо другого человека, а не хозяина...
А вот другой пример телепатических способ¬ностей у... попугая. Этот попугай, живущий в Нью-Йорке, обладает способностью угадывать мысли людей, приходящих к его хозяйке, и прямо об этом говорит, обладая большим словарным за¬пасом. Его способность к телепатии была провере¬на учеными в специальных опытах: в одной комна¬те человек смотрел на картинку, а в соседней ком¬нате попугая спрашивали, что изображено на ней. Попугай правильно ответил 34 раза из семидесяти рассмотренных картинок, что по теории вероятно¬сти выше случайного совпадения.
Чувство дома и направления к дому тоже силь¬но развито у домашних животных. Известны мно¬гочисленные случаи, когда собаки, кошки или ло¬шади, увезенные за сотни километров от дома, воз¬вращались через некоторое время в родные пена¬ты. Например, кошка-путешественница, увезен¬ная поездом в закрытой корзине в г. Россошь, вернулась домой через год, пройдя 700 км (!) и в огромной шумной Москве, несмотря на все опасности, встречавшиеся на ее пути, нашла микрорайон Ясенево, в нем свой дом, поднялась на лифте на девятый этаж и, утомлен¬ная от долгой дороги и скитаний, улеглась у порога своей родной квартиры.
Ну разве это не настоящее геройство?!
Говорящие животные
В историческом прошлом было отмечено мно¬го твердо установленных случаев, когда животные хорошо понимали речь человека и даже выполняли его мысленные приказания и говорили на языке человека в зависимости от того, в какой стране находилось животное. Но всегда к ним относились скептически, считая их трюками и фокусничеством. Вот так категорически отрицают способность животных говорить, но факты – упрямая вещь…
Удивительной является способность животных обучаться человеческой речи и произно¬сить слова, фразы и даже целые предложения. Го¬ворящие животные четко и правильно воспроизво¬дят слова, как будто осознают, что и кому они говорят, и понимают смысл слов, сказанных чело¬веком. Длительный много¬вековой опыт общения собак с человеком привел к тому, что они запоминают значения слов и даже фраз из разговорной речи людей. Собаки реагиру¬ют буквально на все характерные особенности че¬ловеческой речи — эмоциональные интонации го¬лоса, степень громкости, высоты, различия в про¬изнесении гласных звуков. Исследователи отмечают, что особого внима¬ния заслуживает деятельность собак, когда они ис¬полняют роль поводыря или присматривают за детьми, то есть помогают беспомощным людям, оценивая ситуацию и выполняя необходимые дей¬ствия так, как их делал бы человек.
Собаки
Документированных случаев говорящих собак немного. Знаменитый философ и ученый Лейбниц видел в Саксонии соба¬ку, произносившую совершенно отчетливо двадцать слов. Замечательный дрессировщик и артист В. Л. Дуров научил своих собак нескольким словам. Так, сенбернар Лорд говорил отчетливо звуки «а» и «ма-ма», а фокстерьер Пикки и немецкая овчарка Марс произносили это слово слитно: «мама». А вот еще один пример. В Москве живет говорящая афганская борзая по кличке Жаклин.(рис.1) Очень умная и хорошо воспитанная Жаклин произносит около 20 слов. Недавно Жаклин исполнилось 11 лет, это уже почтенный возраст для собак. Произношение ее несколько ухудшилось, однако она продолжает усваивать новые слова, хотя произносит их менее отчетливо. Говорить Жаклин начала в годовалом возрасте. Собака со своей хозяйкой была в гостях, где находились и другие собаки, которые разными трюками и лаем выпрашивали лакомство. Венгерская овчарка говорила нечто похожее на "ам-ам", выпрашивая еду. Жаклин вела себя скромно и молчала. Хозяйке Жаклин стало обидно за свою питомицу и она без всякой надежды попросила ее: "Жаклин, скажи "мама". "Мама", - тут же произнесла собака густым басом. И тогда уже начались направленные занятия. Если хозяйка ждет гостей, то предупреждает об этом и Жаклин. Это обычно выводит собаку из равновесия, она начинает волноваться. Однажды в магазине уборщица стала ругать Жаклин и ее хозяйку: "Вот ходят тут с собаками, грязь только от них!". Это было опрометчиво со стороны уборщицы. Зоя тихо шепнула Жаклин: "Скажи ей "дура". "Дура", - тут же сказала собака. Бедная уборщица от неожиданности чуть не уронила ведро.
По-видимому, сейчас настал такой момент в развитии животных, что необходимо сплотить уси¬лия учёных-этологов, любителей животных и лиц, имеющих говорящих животных, в международную ассоциацию по изучению говорящих животных.
Говорящие лошади
ЕСЛИ кому-то рассказать, что была говорящая лошадь, то человек с полным правом может отве¬тить — все это бред сивой кобылы! Если бы не одно большое НО: свидетелем того, что лошадь произнесла человеческие слова, был не кто иной, как знаменитый бельгийский писатель, лауреат Но¬белевской премии мира за 1911 год Морис Метерлинк. Он записал в своем дневнике, что он сам себе не поверил, когда жеребец Мухамед(рис.4) привет¬ствовал его словами: «Как поживаете?» Метерлинк воскликнул, что он был этим так поражен, как если бы услышал голос от мертвого человека...
Впоследствии он детально описал свои иссле¬дования с этой лошадью в своей книге «Неизвестный гость». Оказывается, долгие попытки Крааля и его помощника Шоллера обучить Мухамеда произносить звуки и слова человеческой речи ни к чему не приводили. Но однажды Мухамед по¬стукиванием копыта по наклонно поставленной подставке передал: «У меня плохой голос!» Обра¬тили внимание на то, что лошадь произнесла фра¬зу не разжимая челюстей. Тогда Мухамеда спро¬сили: «Что ты должен сделать, чтобы говорить?» Ответ был такой: «Открыть рот». Его спросили вновь: «Почему же ты не можешь его открыть?» Стуками Мухамед ответил: «Потому, что я не могу». Вот такая история произошла с уникаль¬ной лошадью.
Дельфины и тюлени

Об этих животных, морских млекопитающих, давно рассказывают удивительные истории. Об их привязанности к человеку, трогательной заботли¬вости и помощи ему в беде, уникальной способно¬сти к обучению и странной особенности... посто¬янно улыбаться. Вообще об этих загадочных жи¬вотных рассказывают необыкновенные истории и легенды, и многие верят, что дельфины — высоко¬организованные существа, приспособленные для жизни в водной стихии. Опыты показали, что дельфин-афалина спосо¬бен подражать человеческому голосу, смеху, воспро¬изводить отдельные слоги, слова, фразы, но слышат¬ся они так, будто дельфин говорит скороговоркой. Дело в том, что человек произносит слова в звуко¬вом диапазоне 200—3000Гц, а дельфины воспроиз¬водят их частотой в 1000-8000 Гц. Поэтому если магнитную запись голоса дель¬фина, воспроизводящую слова человека, пропускать с замедленной скоростью в 2—4 раза, то обнаружи¬вается сходство с голосом человека. Дельфины могут также изменять частотный диапазон звучания свое¬го голоса и приближать его к человеческому, вос¬производить слова, повторяя услышанное. Джон Лилли утверждает, что дельфины спо¬собны овладеть человеческой речью. Однажды во время опытов он сказал своему любимцу дельфину Эльвару (рис.5):
— Все готово, Эльвар!
— Прекрасно, начали! — ответил дельфин. Эльвар оказался способным к диалогу с чело¬веком! Советские ученые считают, что «у дельфи¬нов, несомненно, существует более высокое разви¬тие, чем у многих других животных». Обучение Эльвара начиналось, естественно, с освоения азбуки. Джон Лилли описывает такой случай. Эльвар часто развлекался тем, что набирал в рот воду и выбрызгивал ее струёй вверх, а иногда в тренера Элису Миллер. Однажды, раздосадованная его поступком, Элиса сказала:
«Прекрати это!» (англ. «Стоп ит!»), повтори¬ла эти слова несколько раз, и вдруг услышала, как Эльвар четко произнес: «Стоп ит!» А другое слово Элисы: «Прощай!», «До свидания!» (англ. «бай-•бай») дельфин запомнил сразу и в точности повторил — «бай-бай!» Поощряя дельфина, Элиса сказала ему — «Еще, Эльвар!» (англ. «Мо, Эль-вар>), и тот быстро ответил звукосочетанием «мо-эльвар». Джон Лилли вспоминает, что Эльвар хорошо знал слово «брызгать» (англ., «сквэт»), и когда однажды ученый произнес слова «брызни воду» (англ., «сквэтуотэ!»), дельфин повторил их, сказав вначале «сквэт уо-тэ», а затем воспроизвел точно «сквэт уотэ». Иногда дельфины не просто подражают сло¬вам человека, имитируя его речь, а ведут своеоб¬разную беседу, активно переговариваясь с трене¬ром или между собой. Во время одного из занятий Эль-вар набрал в рот воды и вновь брызнул ею на Эли-су Миллер, которая крикнула ему: «Прекрати это!» (англ. «Стоп ит!»), на что Эльвар сразу ответил: «Хорошо!» (англ. «О'кей!»). Вообще дельфин-афа¬лина Эльвар — незаурядная личность: он научился четко произносить свое имя и такие слова, как «говори», «громче», «вверх», «больше», и даже фразы, состоящие из двух слов: «брызни воду», «больше, Эльвар», «нас обманули» и другие. Несмотря на быструю словесную реакцию и исключительную сообразительность, индивидуаль¬ные способности дельфинов очень разные.
Коты и кошки
В разное время в печати появились сенсационные сообщения о котах и кошках, разго¬варивающих языком человека. Начнем наш рас¬сказ с уникального азербайджанского кота Мэси(рис.2), жившего в г. Баку и умершего в августе 1999 года. Он воспитывался в азербайджанской семье в Баку. В 1978 году Гюльчохра Бабаева нашла во дворе и принесла домой очаровательного котенка. Вся большая и дружная семья Бабаевых сразу полюбила малыша, но больше других к нему привязалась Гюльчохра. Девочка в то время училась в музыкальной школе, плюс общеобразовательная, но все свое свободное время Гюльчохра отдавала Мэси, она просто не спускала котенка с рук и говорила, говорила с ним постоянно.
Примерно в двухлетнем возрасте Мэси начал произносить членораздельные звуки, затем стал реагировать на обращенные к нему слова вопросительным "и-ы?", что, по-видимому, должно было означать "Ну, что?!". Также как и Жаклин, Мэси почти не разговаривал на своем собственном "языке", т. е. не мяукал, и также любил общество людей. Постепенно это выражение "и-ы?" становилось все более осмысленным. Но процесс пассивного усвоения языка был длительным, только почти в пятилетнем возрасте кот неожиданно для всех произнес связную и вполне адекватную ситуации фразу. Кто-то из гостей Бабаевых, увидев животное, сказал "Ой, какая у вас кошка!". Мэси парировал: "Я не кошка, а кот!" С годами словарный запас Мэси увеличивался. Самое удивительное то, что он правильно реагировал на реплики людей, правильно оценивал ситуацию. Однажды он забрался на подоконник, зацепился когтями за занавес и потянулся. Ему сказали: "Сойди немедленно!". Кот посмотрел на говорящего и заявил: "Не-е-сой-ду-у!"
Мэси не любил, когда кто-нибудь занимал его любимое место на диване. Так, однажды журналист М. А. Бахарлы, много лет знавший Мэси и впервые рассказавший о нем, был потрясен сказанной котом фразой: "Вставай с моего места с дивана!".
Врача-терапевта Тамиллу Казымову, посетившую семью по вызову, удивил диалог с Мэси. На ее вопрос: "Что у вас случилось?", кот ответил: "Дедушка болеет". - "А что надо делать?" - "Уколы", - ответил Мэси. Потом кот всегда узнавал доктора и на вопрос: "Кто к нам пришел?" отвечал: "Доктор Тамилла". Он даже помнил имя ее дочери - Мэнсурия. Кот знал и преподавателя музыки, старшего методиста кабинета музыкального образования А. 3. Калабекову, на вопрос "Кто к нам пришел?" отвечал "Калабек". Общался кот и с другими посетителями гостеприимного дома Бабаевых. В быту это был обычный кот, хотя его и отличали определенные пристрастия.
Из еды он предпочитал сырое или слегка поджаренное мясо, любил сваренные вкрутую и пропущенные через мясорубку яйца, молоко. Когда он хотел есть, то произносил нечто похожее на "ум-ма".
Соседка Бабаевых по лестничной клетке Н. В. Афанасьева наблюдала кота в течение всей жизни. Она рассказывала, как на вопрос "Кто хороший мальчик?" Мэси ответил: "Я", а во время праздничного салюта со всеми кричал "Уррра!". И, что совсем уж потрясает, на философский вопрос "Кого ты больше всех любишь?", Мэси ответил вполне разумно: "Бога, себя, вас!".
Магнитофонную запись диалогов Мэси с хозяйкой и другими членами семьи длительностью в 20 минут авторы книги получили от Бабаевых. Запись мы проверили, пригласили переводчиков, которые независимо друг от друга переводили с азербайджанского языка на русский высказывания Мэси. Их переводы совпали!
Александр Петрович Дубров говорил: «Ознакомившись со всеми доступными матери¬алами на русском и азербайджанском языке о го¬ворящем коте Мэси, мне захотелось узнать под¬робности лично от самих Бабаевых. Благодаря по¬мощи студентки Азербайджанского государствен¬ного университета Н. Гусейн-заде удалось получить их адрес и отправить письмо с рядом вопросов. В октябре 1990 г. пришел ответ от Гюльчохры Ба¬баевой, приведенный здесь с некоторыми сокра¬щениями:
«Уважаемый Александр Петрович! В своем письме Вы спрашиваете, что нового появилось в поведении Мэси и говорит ли он по-русски. Мэси все говорит человеческим языком и на любой воп¬рос дает ответ. Действительно он произносит лю¬бые слова, даже делает перевод, поскольку я учила Мэси говорить по-русски. Он очень умный. Я спра¬шиваю Мэси: «Кто тебе пишет письмо из Моск¬вы?» Мэси отвечает: «Александр Дубров», — и до¬бавляет: «Мэси посылает привет Дуброву...»
С уважением, Гюльчохра. 7 декабря 1990 года»
Известный азербайджанский писатель Н. Кесемэнли, потрясенный способностями кота, сказал: "Нельзя без удивления слышать все это. Мы были свидетелями всего описанного. Это настоящее чудо. Я не мог бы даже во сне представить себе такое".
В декабре 2000 года пришло письмо от Гюльчохры, в котором она подробно рассказала о кош¬ке Мурке. Разговорная речь кошечки несколько лучше, чем у знаменитого кота Мэси: она отчет¬ливо произносит отдельные слоги, слова и неболь¬шие фразы. Говорит, как и кот Мэси, на азербай¬джанском языке, но может произнести слова и по-русски, Мурка быстро и без раздумья отвечает на обращенные к ней вопросы: — «Мурка, ты девочка или мальчик?»— Она отвечает четко: — *Девочка». Рыжеволосая красавица радуется, ког¬да ее хвалят, и в подтверждение слов людей о ней произносит: «Я самая красивая! Я самая красивая девочка!»
Хотя Мурке сейчас всего 12 месяцев, но па¬мять у нее превосходная: она без запинки называ¬ет имена членов семьи Бабаевых и их гостей. Можно сказать, что у Бабаевых работает шко¬ла по обучению кошек человеческой речи. Живот¬ные чувствуют доброе отношение к себе и платят людям за любовь, стараясь словами выразить свои чувства.
Другой случай связан с говорящим котом, принадлежавшим извест¬ному в Москве специалисту по парапсихологии В. М. Ивановой. В корреспонденции приводятся случаи, будто бы кот произносил осмысленные фразы такого типа: «Нельзя ли поосторожнее!», когда его сажали в корзину, или «Смени канал» при просмотре телевизионной передачи, «До свидания!» и т. п.
Так что, дорогие читатели, если вы услышите от кого-либо из знакомых о говорящем коте или кошке, то не удивляйтесь и не торопитесь посме¬яться: мол, вот выдумщики люди!
Также я проводила собственные наблюдения на коте и вынесла следующие выводы:
Кошка спокойна – уши спокойно двигаются и не напряжены. Хвост почти неподвижен.
Кошка угрожает – уши торчат ровными треугольниками вверх, шерсть дыбом, когти выпущены, спина выгнута дугой, шипит или плюется (кошка старается выглядеть большой).
Защищается – уши прижаты к голове, кошка готовится к прыжку (соответственно кошка старается выглядеть большой).
Принюхивается – слегка приподнимает верхнюю губу и вдыхает воздух.
Дремлет или устала – усы расслабленно свисают вниз, все движения медленные.
Кошка радостна – хвост торчит трубой, ушки направлены вперед. Может урчать.
Ощущает себя защищенной – перекатывается и показывает живот.
Нервничает – бьет хвостом из стороны в сторону. Уши крутятся в разные стороны, пытаясь услышать что-то.
Приветствует – трется об ноги, выгибая спину, мяукая, мягко покачивая хвостом.
Голодна – жалобно мяукает и подходит к пустой миске.
Современный маугли
Речь у человека связана с его интеллектуаль¬ным развитием и обусловлена активизацией ней¬ронных связей в особых областях головного мозга, происходящей под влиянием обучения.
Дети, лишенные языкового общения со взрос¬лыми людьми и не слышавшие в своем раннем детстве человеческой речи, не могут вообще гово¬рить и уподобляются животным. Об этом свиде¬тельствуют случаи, когда дети с раннего возраста оказываются среди диких животных. Образ жизни таких детей и поведение становятся полностью схожими с животными, в среде которых они нахо¬дятся. У детей проявляются животные инстинкты и повадки: они рычат, передвигаются на четверень¬ках, едят сырое мясо прямо на земле, а взяв еду, уносят ее в сторону, спят в позах, характерных для животных, боятся огня, становятся пугливыми, на-стороженными, полностью останавливается интеллектуальное развитие.
Недавно появилось сообщение об одном та¬ком случае, происшедшем в , Уганде. Родители мальчика погибли в междоусобной войне двух враждующих племен, и двухлетнего ребенка подо¬брала стая шимпанзе, обитавшая возле деревни. Обезьяны научили малыша спать на деревьях, ла¬зить по лианам, есть орехи, фрукты, ягоды. Люди увидели мальчика через четыре года, поймали и привели к себе в деревню. В церковной школе его стали учить языку и пению, обнаружили у него абсолютный слух и хороший голос. Сейчас мальчи¬ку 14 лет, и он ни в чем не отличается от сверст¬ников; кроме замедленной речи и привычки обеи¬ми руками обнимать человека «при встрече, как это делают между собой его бывшие воспитатели — обезьяны. Трагический случай произошел в Палестине. Мачеха поместила ребенка, от¬стававшего в развитии от других детей, в пещеру, где содержали домашний скот... Большую часть сво¬ей жизни он провел в этой пещере и совершенно не способен говорить.
Другой случай произошел «совсем недавно в ле¬сах Индии, когда лесорубы нашли двухлетнюю де¬вочку, вскормленную и воспитанную дикой тигри¬цей. Девочка находилась около смертельно ранен¬ной тигрицы, передвигалась на четвереньках, вела себя агрессивно, злобно рычала по-звериному и не понимала человеческой речи. Её поместили в больницу, но она по-прежнему нелюдима, боится лю¬дей, хотя знает уже двадцать слов.
Анализируя все вышесказанное, можно заключить, что успехи американских приматологов в обучении обезьян речи обусловлены многолетними тренировками памяти у животных, обучению познавательным процессам, накоплению словарного запаса, то есть всему арсеналу средств, способствующему развитию и актуализации речевых областей. головного мозга.
Психические основы научения животных человеческой речи
После прочитанного, естественно, возникает вопрос о том, как следует понимать случаи овладе¬ния животными человеческой речью: являются ли они случайностью, результатом простого подража¬ния, автоматического запоминания, закрепленного условным рефлексом, или итогом умственной и пси¬хической деятельности животного, умело направля¬емой дрессировщиком? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным, и, как уже было сказано, он связан с пониманием и изучением таких важных основных психических понятий, как разум, память, сознание, мышление, интеллект, язык и речь в при¬менении к животным.
Представим себе, что мы находимся среди уче¬ных на совещании, посвященном проблеме обучения животных человеческой речи и выяснению ос¬новных механизмов этого явления. «Выступления» ученых на таком заочном совещании приводятся нами дословно в виде цитат из опубликованных ими научных работ, поэтому они взяты в кавычки и указывается источник. Послушаем, что же гово¬рят ученые — биолингвисты, зоопсихологи и зооэтологи, изучающие эту проблему.
Необходимо сразу сказать, что исследование этой важной проблемы — труднейшая задача, и над ее решением работают во всех странах. В под¬ходах к ней ученые разделились на две основные группы. Одни из них считают, что психические процессы у животных не отличаются от таковых у человека- и разница между ними лишь в степени и характере развития этих процессов. Эту мысль в сжатой форме выразил известный зоопсихолог Л. В. Крушинский: «Несомненно, что та форма высшей нервной деятельности, которая оценива¬ется как разумная, весьма многообразна». Его поддерживает член-корреспондент АН СССР В. С. Троицкий, отметивший существование «на нашей планете различных уровней одного и того же разума». По мнению ученых этой группы, в области психики животные обладают всем тем, что есть в человеке, а разница состоит лишь в степени развития уровня психической деятельности у жи¬вотных по сравнению с человеком. Животные, на¬ходясь в своей среде обитания, не испытывают по¬требности в развитии и совершенствовании этой деятельности, если к ним не предъявляются новые требования, так как они адекватно соответствуют среде. Но при необходимости они могут развить имеющиеся у них большие потенциальные воз¬можности и, в частности, овладеть речью хотя бы в примитивной форме.
Другие зоопсихологи резко возражают против такого подхода и отождествления, животных по уровню их психических процессов с человеком. С их точки зрения, у животных имеются всего-на¬всего лишь предпосылки того, что люди называют разумом, сознанием, мышлением и интеллектом. Поэтому неправильно ставить знак равенства меж¬ду этими категориями у человека и животных, у которых поведение, умственная и психическая дея¬тельность покоятся на врожденных, наследственно обусловленных инстинктах, закрепленных в генети¬ческой программе на протяжении всей эволюции. Животных не следует антропоморфизировать, то есть уподоблять во всем человеку, поскольку «ум животного и разум человека, принципиально разные понятия». Эту же мысль о разнице между пси¬хикой человека и животных высказывает специа¬лист по зоопсихологии Е. Н. Панов: «Эти веши ис¬следователю поведения необходимо помнить всегда, иначе большая опасность "очеловечить" своих лю¬бимых животных, приписав действию разума то, что в гораздо большей степени является приобрете¬нием инстинкта, вырабатывавшегося на протяже¬нии миллионов лет эволюции». Высказывается мнение, что в основе психичес¬кой жизни животных «лежат, безусловно, унаследо¬ванные неосознанные рефлексы... разум человека и психология животных имеют коренное отличие, они формировались на различной основе... и только человек с его высокоразвитым мышлением и ассо¬циативным мышлением способен сделать нужные обобщения и выводы».
Приводимую точку зрения этой группы уче¬ных четко выразил старший научный сотрудник кафедры высшей нервной деятельности Москов¬ского государственного университета Л. Б. Козаровицкий. Отмечая большой интерес к пробле¬мам разума, сходства и различий между человеком и животными, он указывает, что нет необходимос¬ти ставить знак равенства между сложными про¬явлениями поведения животных и разумом людей, Правильнее эту проблему решать с позиций гипо¬тезы «резервного ума», выдвинутой в свое время академиком А. Н. Северцевым, в которой высказана мысль о существовании у животных, кроме инстинктов и условных рефлексов, «разум¬ного» типа поведения.
Л. Б. Козаровицкий подчеркивает, «что край¬не важно, ум этот определяется совершенно ины¬ми критериями, нежели ум человека, представля¬ет иное качество. У животных есть биологические предпосылки такого свойства, как мышление, но не зачатки или даже не элементы этого каче¬ства. Такие качества, как общественный труд, членораздельная речь, абстрактное мышление, созна¬ние, самосознание не имеют никаких черт сход¬ства с животными». Поясняя свою мысль, Л. Б. Козаровицкий указывает: «Исследовать жи¬вотных в этом аспекте надо, по моему мнению, вне параллелей с человеком, необходимо принять за правило: у них свой мир — связанный с нами, но свой. И причинно-следственные связи там тоже свои».
Конечно, трудно что-либо возразить специа¬листу-психофизиологу с его аргументированным взглядом на различие между животными и чело¬веком. Но вместе с тем, если внимательно ана¬лизировать особенности психических процессов у животных, особенно у выдающихся и одарен¬ных их представителей, то можно прийти к вы¬воду, что животным нельзя отказать в разуме, абстрактном мышлении, наличии сознания и са¬мосознания. Ученый-зоопсихолог Р. Футе, воспи¬татель талантливой обезьяны УОШО, высказывает такое мнение: «Различия между человеком и шимпанзе кажутся вам все менее существенны¬ми, когда вы долго имеете дело с обезьянами». В равной мере эти слова относятся и к другим животным.
Специалисты по морским млекопитающим Н. Л. Крушинская и Т. Ю. Лисицына отмечают: «Решение сложных задач показывает, что афалины, как и обезьяны, способны к обобщениям... и если главной характеристикой разума считать способность к абстрактному мышлению, то организа¬ция высших отделов головного мозга китообразных может служить достаточной материальной ос¬новой этой сложной функции». Кроме того, поскольку дельфины могут выполнять каждый раз новые поведенческие действия, то это свидетель¬ствует о развитом у них интеллекте». Об этом говорят также блестящие исследования немецкого исследователя В. Кёлера, подытоженные в книге «Исследования интеллекта человекообразных обе¬зьян» (1930 г.). Они с большой убедительностью показывают, что шимпанзе и другие позвоночные обладают интеллектом. Но если признать это справедливым, то в таком случае следует привести высказывание известного психолога С. Л. Рубин¬штейна, который отмечал, что «...мышление, в соб¬ственном смысле слова, без языка невозможно. Аб¬страктное мышление — это языковое словесное мышление...».
На основе тщательного анализа уровня рассу¬дочной деятельности животных Л. В. Крушинский приводит последовательность их способности к ре¬шению задач и выполнению тестов: на первом ме¬сте находятся млекопитающие — обезьяны, дель¬фины, бурые медведи, собаки, лисы, кошки; затем идут птицы — вороновые; и наконец, амфибии и рыбы.
Но другие ученые придерживаются совершен¬но иного мнения. Например, говоря о дельфинах, отмечают: «Однако все приведенные доводы не доказывают ни наличия настоящего языка, ни абст¬рактного (понятийного) мышления дельфинов, ни их уникального положения в мире животных по использованию сигналов». Эти зоопсихологи подчеркивают, что «мышление животных образ¬ное, доязыковое и не связано с понятиями. Оно служит потребностям, которые остаются в основ¬ном без изменений. В мышлении людей главную роль играют словесно выражаемые понятия». Специалист по высшей нервной деятельности жи¬вотных В. Я. Кряжев заключает так: «Все реакции высших животных, в том числе приматов, какими бы сложными они ни были и какими бы целесооб¬разными и "разумными" ни казались, всегда и не¬изменно возникают в силу непосредственного реа¬гирования на сигналы действительности». Как видно из приведенного выше, взгляды специалис¬тов в отношении оценки уровня интеллекта жи¬вотных сильно расходятся. Некоторые считают, что, если коэффициент умственного развития оп¬ределять в баллах, то получится такой ряд: чело¬век — 240, дельфин — 180, слон — 150, обезья¬на — 60 баллов, или такая последователь¬ность: шимпанзе, слоны, дельфины, медведи, сви¬ньи.
Вопрос этот, конечно, не простой, и многое зависит от конкретной «личности» животного, его ума и от того, что брать за критерии оценки. На¬пример, когда годовалую знаменитую обезьяну Коко начали учить, то ее уровень умственного развития (так называемый индекс Аи Кю) равнялся 85—95 баллов, что соответствовало уровню разви¬тия ребенка двухлетнего возраста.
Как видно из сказанного, научные дискуссии ученых по коренным вопросам зоопсихологии и зооэтологии продолжаются многие десятилетия и не утихают в настоящее время в связи с новыми открытиями в этих областях. Например, специалисты-зооэтологи по китообразным заявляют, что «изучение мозга дельфинов позволяет, по-видимо¬му, перейти от осторожной оценки уровня разви¬тия центральной нервной системы китообразных («где-то между собаками и обезьянами») к опре¬деленному утверждению, что этот уровень выше уровня развития мозга исследованных человеко¬образных обезьян и ближе к уровню развития че¬ловека». Высказывания других ученых содер¬жат прямо противоположные оценки: «Некото¬рые черты строения и поведения дельфинов тако¬вы, что при поверхностном знакомстве с этими животными может возникнуть мысль об их очень высоком психическом и умственном развитии, не сопоставимом с соответствующими чертами дру¬гих животных, однако после более тщательного изучения дельфинов эту мысль приходится отверг¬нуть».
Выше были приведены противоположные мне¬ния и точки зрения, ученых в области зоопсихоэтологии о сущности основных психических катего¬рий — разума, мышления, интеллекта животных. В равной мере все сказанное о различии между человеком и животными относится к проблеме овладения ими человеческой речью. Многочислен¬ные примеры осмысленного использования жи¬вотными человеческих слов и разговора с челове¬ком наглядно показывают скрытые возможности братьев наших меньших. Естественно, возникает вопрос: почему это явление очень редкое среди животных, но более частое у птиц? Очевидно, это связано со способностью последних к восприятию звуков речевых характеристик языка, заложенной, в филогенетической программе.
По-видимому, с этой же программой связаны у птиц и животных такие основные психофизиологические и нейролингвистические процессы, как образование понятийного мышления и речи, то есть создание и осознание символов, категорий и их выражений через человеческие слова. Очевидно, животные и птицы обучаются человеческой речи и мышлению подобно тому, как ребенок или взрос¬лый человек обучаются иностранному языку, резко отличающемуся от его родного языка, как в произ¬ношении, так и в грамматике и синтаксисе.
Но тут, как у человека, так и у животных, важную роль играет другое врожденное качество— жлание, то есть готовность, потребность, внутрен¬ний стимул освоить необычную для слуха речь. На это прозорливо указал К. Лоренц: «Мы знаем об упорядочении и в высшей степени сложной врож¬денной программе, определяющей путь онтогенического развития языка. В этой системе ... самой важной является готовность сопоставлять понятия и свободно выбирать символы, иными словами го¬товность называть вещи и действия».
В этой области также возникают острые дис¬куссии.
Специалист по звуковой биокоммуникации И. А. Вартанян задает принципиальный вопрос: «Распознают ли знаменитые имитаторы-попугаи что-либо в обращенном к ним вопросе, кроме оп¬ределенной последовательности акустических сиг¬налов? Понимают ли они что-нибудь в своем за¬ученном и стереотипном ответе, состоящем из слов и фраз человеческой речи?» На свой вопрос уче¬ный четко отвечает: «Имитация человеческой речи птицей ни в коей мере не является доказатель¬ством того, что она эту речь понимает, показате¬лем ее интеллектуальных способностей». Из сказанного следует, что птицы бездумно повторя¬ют слова, которым их обучили, не осознают их смысл, и овладение человеческой речью, столь не свойственной животным, происходит на основе ус¬ловного рефлекса, выработанного в процессе обу¬чения и дрессировки.
Но, по мнению зооэтолога В. Дольника, «...живя с человеком, попугай по собственной инициативе осваивает слова, выясняет значение Многих из них и пользуется ими для трех целей: самосовершенствования в этом занятии, коммуникации с человеком (и с собакой, если ему это нужно), комментирования вслух собственных действий и мыслей.
Примеры диалогового разговора одаренных птиц, приводимые в обстоятельной монографии В. Д. Ильина и О. Л. Силаевой «Говорящие пти¬цы», убеждают в их способности к разумным отве¬там, логическому мышлению, пониманию проис¬ходящих событий и складывающихся жизненных ситуаций. Подобная форма разговора пред¬полагает, как отмечают авторы, «...прочные ассо¬циативные связи, возможность ведения диалога с человеком, формирование наиболее простых по¬нятий, категоризацию и абстрагирование». По мнению В. Д. Ильичева и О. Л. Силае¬вой, «говорение птиц ... это либо побочный про¬дукт высокоразвитых способностей птиц к вос¬приятию и экологическому использованию звуков, или специальная адаптация, возникающая в эво¬люции птиц с какой-то определенной целью».
Но вместе с тем в литературе по зоопсихоло¬гии и биолингвистике приводятся очень интерес¬ные примеры того, что животные после обучения различают фонемы (звуковой эквивалент буквы) и даже понимают человеческую речь. Так, зоопсихолингвисты А. И. Константинов и В. Н. Мовчан в своей обстоятельной монографии по звуковой био¬коммуникации приводят много примеров, показывающих, что животные способны различать звуковые характеристики отдельных букв, звуковых сочетании, полученных на электронных синте¬заторах человеческой речи (вокодерах), и даже сложные звуки, входящие в состав целых предло¬жений. Другими словами, животные обладают ка¬тегориальным восприятием, что ранее считалось присущим только человеку.
В их книге рассказано, что животные способ¬ны классифицировать слышимые ими звуки по фо¬нетическим характеристикам. Например, грызуны шиншиллы научились различать фонемы согласных и гласных звуков, таких, как «а» и «и» (по-англий. они звучат, как «эй» и. «аи»), причем они их распознавали и в том случае, если буквы произно¬сили разные дикторы. Более того, эти ученые при¬водят удивительный пример из истории зоопсихо¬логии, в котором было экспериментально доказа¬но, что кошки могут «понимать» человеческую речь. Кошек научили отличать две фразы на анг¬лийском языке: «Я должен накормить этих кошек» и «Я не буду их кормить». Животные понимали эти фразы, когда их произносил не только хозяин, но и совершенно другой человек: они резко оживлялись при первой фразе и были совершенно спо¬койными при произнесении второй.
Подобного рода эксперименты указывают: проблема еще далека от своего разрешения. Не исключено, что животные, особенно наиболее талантливые из них, после обучения понимают смысл произносимых слов и что возможен активный диалог между человеком и животным. В. Д. Ильичев и О. Л. Силаева так рассказыва¬ют о способности животных понимать человека: «Свое неумение говорить животные воспринимают как недостаток. Очень часто говорят о собаках, что они все понимают, только сказать не могут. Неуме¬ющие говорить собаки, лошади, кошки, куры и дру¬гие животные при тесном контакте с человеком становятся как бы пассивными имитаторами.
Если они понимают слова, значит, они их пра¬вильно воспринимают, значит, в их памяти суще¬ствуют эти слова в пассивной форме, значит, суще¬ствуют ассоциативные связи между звуковой обо¬лочкой слова и соответствующим предметом или явлением».
Подтверждением правильности хода мыслей этих ученых является ранее упомянутая работа психолога-лингвиста Г. В. Лосика по развитию речи у детей. Наблюдения зоопсихологов над раз¬витием речи у животных показывают значительное сходство со становлением речи у детей. Но если животные в дальнейшем произносят осмысленно человеческие слова, фразы и целые предложения, то, следовательно, они обучаются этому подобно детям раннего возраста. Поэтому можно предпо¬ложить, что возникновение элементов их речи, осо¬бенностей произношения и распознавания слов идет по той же программе, какая заложена в моз¬гу ребенка.
По мнению Г. В. Лосика, это происходит сле¬дующим образом: слуховой анализатор речи воспринимает образец (эталон) звуковою сигнала и накапливает информацию об изменениях его звучания. Анализатор обрабатывает только парные речевые акустические сигналы, а их изменения про¬являются в лепетной речи ребенка в период его развития, что после многократного повторения приводит к образованию и усвоению слогов. Но возникает вопрос: как же живот¬ные, обучающиеся человеческим слогам, обходятся без лепетной речи? Возможно, это означает, что у них (и у детей) есть и другой механизм развития. И восприятия речи взрослого человека.
На этот, механизм четко указывает зоопсихолог В. Дольник: «...ребенок тоже не учится говорить», а запечатлевает речь. Запечатлевание — реализация инстинктового акта, оно не требует от нас ни догадливости, ни воли, ни сознания, ни интеллекта. Новорожденный слушает поток окружающей его речи. А программа прогоняет этот по¬дток через аналитические структуры, сортирует, разносит по ячейкам».
Возникает и другой важный вопрос: есть ли у животных свой язык, «речь», подобно человеческой? А.И. Константинов и В.И. Мовчан отмечают: «Обнаруженная у млекопитающих категориальность восприятия сигналов, по-видимому, дает возможность приступить к поиску и составлению звукового языка животных». И далее продолжают: «...можно надеяться на то, что у млекопитающих существуют своеобразные фонемы звукового языка». И.А. Вартанян поддерживает это предпо¬ложение: «Некоторые звуки, связанные с социаль¬ной коммуникацией обезьян, сравнимы по ряду характеристик со звуками речи». Ученые считают: смысловую информацию в произносимых звуках несут характеристики, совпадающие с мак¬симумами определенных соотношений интенсивностей и частот. Для окончательного реше¬ния проблемы надо упорно работать, изучая звуки и ситуации, в которых они произносятся, поведе¬ние животных, учитывать много других факторов.
Итак, одни ученые считают: «Язык, речь, слово свойственны только людям. Даже сложную сигна¬лизацию у животных нельзя отождествлять с ре¬чью человека... Когда дельфины воспроизводят сло¬ва человека, они не вкладывают в них смысла, а выступают в роли очень способного подражателя... Подражание у дельфинов и попугаев словам чело¬века — явление одного и того же порядка».
А ранее были приведены примеры того, как после обучения, а в ряде случаев самостоятельно птицы способны произносить слова, фразы и це¬лые предложения на языке человека. Этой способ¬ностью обладают разные птицы и прежде всего попугаи. «Разговор последних, — отмечает К.Ло¬ренц, — производит впечатление прямо-таки че¬ловеческого разговора, хотя это не одно и то же». Затем известный зооэтолог добавляет к ска¬занному: «Что касается говорящих попугаев, то они способны имитировать слова человеческого языка, так как словоподражание у них не несет какой-либо цели, а является своего рода игрой». Правда, основываясь на своем богатом многолет¬нем опыте изучения поведения птиц, К. Лоренц высказывает «крамольную» мысль, что в некото¬рых случаях произносимые врановыми и попугая¬ми слова выражают определенные смысловые ас¬социации, то есть понятия и символы, несущие значения слов и связи между ними. К. Лоренц в подтверждение своих слов приводит конкретный пример с обученным им вороном по кличке Роу, который научился пользоваться словами человечес¬кой речи для достижения своего конкретного же¬лания: криком «Роу» звал ученого, просил следо¬вать за ним, осознанно вел себя в их отношениях и т.д. А это уже близко к словесно-логической па¬мяти человека, которую исследовал известный уче¬ный нейропсихофизиолог И.С. Бериташвили, от¬давший многие десятилетия изучению памяти у позвоночных животных.
После длительных и разносторонних исследо¬ваний И. С. Бериташвили с сотрудниками пришел к заключению, что у животных имеется четыре вида памяти: 1) свежая, краткосрочная, возника¬ющая после нескольких минут восприятия объек¬та; 2) долговременная, долгосрочная, проявляюща¬яся через много дней; 3) условно-рефлекторная па¬мять, устанавливающаяся после выработки услов¬ного рефлекса, и 4) эмоциональная память, выра¬жающаяся в повторном эмоциональном возбуждении. Как указывает И. С. Бериташвили, все «эти виды памяти свойственны человеку, но у него име¬ется одна, более высокая форма памяти, связанная с логической речью, и поэтому ее можно назвать словесно-логической».
Исследования в зоопсихологии и биолингвис¬тике показывают, что в жестовой речи у прима¬тов и в разговоре высокоодаренных птиц просле¬живаются элементы словесно-логической памяти и самосознания. Вспомните гориллу Коко — она заявила о себе как о животном, по-видимому, осознавая, что она говорит. Животным не отка¬жешь и в интеллекте: они умеют созерцать, ре¬шать логические задачи, изменяют модели пове¬дения, наслаждаются виденными картинами, иг¬рами, нуждаются в общении. Дельфины с упоени¬ем готовы играть с мячом в бассейне, слоны с удовольствием играют в футбол, а любовь к пе¬нию — сольному или групповому — отмечена у всех животных — от цикад и лягушек с их чудес¬ными концертами до обезьян и китов. Любовь и преданность, жалость и сострадание, альтруизм и жертвенность — все эти высокие морально-эти¬ческие качества человека в равной мере присущи животным. «В птичьем мире, — отмечает орнитолог О. Хейнрот, — выработались обычаи и мотивы к действиям, совершенно сходные с теми, которые мы у себя, в человеческом обществе, счи¬таем сугубо моральными, этичными, имеющими свои корни в сознании». Приводимые в монографии В. Д. Ильичева и О. Л. Силаевой многочисленные примеры одарен¬ных «говорящих» птиц указывают на способность животных к словесно-логической памяти и адек¬ватной, разумной оценке действительности: «Не¬которые особенно одаренные попугайчики выби¬рают из человеческой речи наиболее интересные, доступные для их восприятия и усвоения слова и фразы, причем необязательно многократно повто¬ренные, они могут связывать самостоятельные фра¬зы с ситуациями». Один из сообщенных примеров из жизни талантливой птицы произво¬дит неизгладимое впечатление.
Однажды уже упоминавшийся нами уникум-попугайчик Саша, живущий в семье Акованцевых (Москва), поразил всех своим поведением. Вот что произошло с ним. В семье в течение полугода гос¬тила бабушка, которая много общалась с попугай¬чиком Сашей. Уезжая, она долго прощалась с ним, говорила, что вряд ли теперь еще увидит его, одним словом, это было трогательное расставание человека с любимой птицей. После этого все уехали на вокзал, а когда поздно вечером вернулись домой, то Саша был в жутком состоянии — «весь в рвотных массах, он еле стоял на лапах, икал...» И авторы заключают: «...так, видимо, повлияли на его слова бабушки и наступившее после этого; одиночество. Все это вместе вызвало истерическое
состояние у птицы». Ясно, что такое стрес¬совое состояние не произошло бы, если бы вся ситуация не была осознана птицей и так сильно вос¬принята ею.
Несомненно, большие различия лежат между миром людей и животных: отличия в социальной, культурной жизни, производственной деятельнос¬ти, материально-эстетических ценностях и, самое главное, в наличии совершенного по структуре языка и речи — великих эволюционных завоева¬ний человека. С ними тесно связаны высочайшие качества и свойства мозга: память, мышление, со¬знание, разум, интеллект. Эти категории высоко развиты у животных, но они проявляются в иных условиях. Как бы подводя итоги заочного со¬вещания, зоопсихолог К. Э. Фабри справедливо за¬мечает: «Все это не означает, что психическую ак¬тивность человека и животных разделяет про¬пасть... Такое представление было бы столь же ошибочным, как и отождествление психической деятельности человека и животных». Живот¬ные существуют - как бы в другом измерении, в ином мире — на лоне природы, в свободных усло¬виях, со своей организацией жизни, с иными тре¬бованиями и законами, отличающимися от создан¬ных человеком. Хорошо эту мысль выразил зооэтолог В. Дольник: «В естественных условиях ин¬теллект, сознание или разум — зовите это как хо¬тите — не противостоит инстинкту, а сотруднича¬ет с ним.
Как рассказано выше, ученые самых разных специальностей убедились в реальности голосовых и речевых возможностей животных (слонов, ко¬шек, дельфинов, тюленей, попугаев), несмотря на то, что их голосовой аппарат не приспособлен для этого, а у птиц нет слуховой коры... Но животные разных классов и видов мыслят разумно и даже произносят человеческие слова на разных языках мира и говорят человеческим голосом, хотя их ре¬чевой аппарат для этого неприспособлен!
Следовательно, на сегодня «говорение» призна¬но всеми, оно является неоспоримым фактом, не вызывающим сомнения, поскольку многократно проверено учеными, известны приемы, способы и методы, с помощью которых животных обучают человеческой речи. Для многих людей все описан¬ное представляется чудом. Но как писал в своей работе В. Л. Дуров: «Я утверждаю, что-то, чего мы не знаем, мы иногда называем чудом. В данном случае «загадочные» явления — это пока неизвест¬ные нам явления природы».
Поэтому вопрос — не о доказательстве явле¬ния, а о том, как его можно объяснить. В ответе на этот вопрос мнения ученых разделились — одни считают его результатом дрессировки, дру¬гие приписывают случайности, необыкновенной одаренности отдельных животных, не характер¬ной для других особей, а третьи просто разводят руками в недоумении, поскольку само явление на¬столько необычно, что не вписывается в жесткие рамки официальных знаний, изложенных в учеб¬никах. По нашему мнению, для того чтобы подой¬ти к объяснению этого загадочного явления, сле¬дует обратить внимание еще на одно обстоя¬тельство, давно отмеченное большим знатоком психики животных выдающимся дрессировщи¬ком В. Л. Дуровым, обладавшим незаурядным гипнотическим даром. На основе своей много¬летней работы с разными видами животных он подметил, что обезволенные животные (то есть такие, которые полностью подчиняются воле че¬ловека) способны воспринимать его мысленные желания, команды и выполнять их. Вот лишь один пример, приводимый В. Л. Дуровым из его опытов. На основании своих многолетних ис¬следований В. Л. Дуров пришел к твердому убеждению, что обученные животные способны выполнять мысленные приказы человека, и ака¬демик Бехтерев назвал это внушением наяву. У В. Л. Дурова французский бульдог Дэзи лает, согласно заданию, определенное число раз, тушит свечу, звонит в колокол.
А. Брэм в своем фундаментальном труде о животных сообщает, о попугае, который говорил так же хорошо, как знаменитый оратор древнос¬ти Цицерон. Кроме того, попугай был обучен приносить хозяину колпак и туфли, звать служан¬ку, если понадобится. Другой попугай, Жако, об¬ращал внимание на все, что происходит вокруг него, умел обо всем судить, на вопросы давал вер¬ные ответы, исполнял все приказания и просил, пишу, когда голоден, а каждого члена семьи он звал по имени.
Вывод из всех экспериментов один — животные способны принимать мысль, передаваемую мозгом человека. Это явление дистанционной передачи мысленного сообщения, образа, внушения, приказа получило название телепатии. В парапсихологии давно известно, что мысленная связь на расстоянии — телепатический канал передачи ин¬формации — существует не только между людьми, но и среди животных (вспомните, как удав взглядом гипнотизирует свою жертву), между человеком и животным, человеком и рас¬тениями. Всюду в этих явлениях теле¬патического контакта присутствует человек в качестве главного лица, так как его влияние на живые организмы является решающим.
Во всех случаях, известных в науке о говоря¬щих животных, человек является инициатором, дирижером и исполнителем происходящих событий. Предоставленные сами себе животные остаются такими, какими мы их знаем — нашими ласковыми и боязливыми, пугливыми и любознательными, добрыми и сердитыми, смелыми и трусливыми братьями нашими меньшими. Именно меньшими, но не равными, не старшими...
Так и в описании случая с говорящим котом Мэси мы сталкиваемся с тем, что кот, возможно, воспринимает мысли близких ему людей, присут¬ствующих на встречах, и отвечает под их невольным влиянием своим гортанным голосом именно то, что мысленно подсказывают ему находящиеся рядом домочадцы. Поэтому кот Мэси, отвечая, вы¬деляет ключевые слова в предложениях и хорошо говорит лишь в присутствии членов семьи Бабае¬вых и особенно любимых им Гюльчохры и Надыра, с которыми у него установился прочный теле¬патический контакт, и которые способны мыслен¬но передать ему вопросы и ответы людей. Но это только одно из возможных объяснений, ибо есть и другие.
Те, кто увлечен и давно занимается йогой и другими религиозно-философскими учениями о душе, всеобщности Разума, единстве Вселенной, смогут дать свое объяснение всем этим необыкно¬венным случаям. По верованиям йоги, дзен, тао в природе идет непрерывный кругооборот энергии, материи и сознания. Все живое обладает разумом, сознанием, душой, и происходит бесконечное пе¬ревоплощение одного существа в другое: например человек может в своем эволюционном развитии прожить несколько жизней — быть собакой, кош¬кой, растением, камнем, а затем вновь перевопло¬титься в человека и т. д.
Разум находится в любом живом существе, он разлит в природе, как свет во Вселенной, и такой же многообразный и изменчивый, как свет с его переходами и интенсивностями. Однако степень одаренности, уровень сознания, способность к обу¬чению у разных видов столь же разные, как и среди людей... И тогда с точки зрения этих учений говорящие одаренные животные — это именно те, в которых наиболее ярко сейчас проявляется чело¬веческая сущность, находящаяся в них. Не будем спорить, опровергать или признавать, ибо здесь мы затрагиваем сложные вопросы веры, а это уже дело лично каждого, во что верить или не верить.